Площадь Согласия - Страница 67

Именно над раковиной она и поняла: чтобы снова стать кому-то интересной, необходимо прежде всего расстаться с комплексом затюканной бытом женщины.

«К черту эти бесконечные готовки! Я должна думать о себе, а не бегать с авоськами по магазинам. Половина квартиры питается полуфабрикатами из домовой кухни через улицу — и ничего, живы! А я как ненормальная жарю, варю, стираю! Как бесплатное приложение к гениальному мужу! Если так пойдет и дальше, скоро сама себя перестану уважать».

На следующий день Инна записалась на курсы французского языка, а еще через некоторое время ей пришлось оставить работу в библиотеке: Вадим с Ланой привлекли ее к переводам документов на английский. Объединившее их дело называлось теперь словом «бизнес», а так как организатор его продолжала работать гидом и поставляла клиентов, заниматься рутинными переводами ей было не с руки да и некогда. Зато Инне это было в удовольствие: мало того что любимый иностранный, так еще и история России!

Она так увлеклась этим делом, что однажды решилась постучать в комнату к Лане и поинтересоваться, как стать экскурсоводом. Та, конечно, удивилась, но через две недели Инна стала слушательницей очень престижных курсов! Семья теперь перебивалась купленными в домовой кухне полуфабрикатами, на кресле росла груда неутюженного белья, зато в зеркальном отражении Инна все чаще ловила прежний блеск глаз. Фигура быстро вернулась к прежним формам, ногти всегда были обработаны и покрыты свежим лаком, одежда пусть не полностью, но большей частью имела западные лейблы, а сама она просто лучилась от счастья. Блестяще сдав экзамены, Инна по рекомендации все той же Ланы устроилась в туристическое агентство и зажила новой, интересной жизнью.

Однажды, когда она уже почти год проработала гидом, ее попросили срочно подменить приболевшую коллегу из тех, кто работал с иностранцами. «Обычная обзорная экскурсия, ничего сложного», — пояснили ей в агентстве, зная о ее хорошем английском. Слегка робея, Инна согласилась.

В автобусе она сразу уловила французскую речь и поняла, что в англоязычной группе оказались несколько французов. Желая им помочь, насколько могла на тот момент изъясняться на французском, она время от времени пыталась дублировать свои пояснения и на их родном языке. К тому же один из французов оказался чрезмерно любознательным и проявлял интерес абсолютно ко всему: количество вопросов, которые он задавал, равнялось количеству вопросов всей остальной группы, вместе взятой! Мало того: выслушав ответ, он или начинал спорить, или тут же засыпал ее новыми. При этом не забывал подать руку, открыть перед ней дверь и даже умудрился купить по пути букет цветов! Назойливый француз не отходил ни на шаг и в конце концов так ей надоел, что, прощаясь, она буквально ненавидела этого напичканного знаниями рыжеволосого интеллектуала!

Спустя неделю Инночке сообщили, что некий иностранец заказал индивидуальную экскурсию по ночному Ленинграду и попросил быть гидом именно ее. На сей раз ее тщательно проинструктировали и даже выделили машину с водителем. Каково же было ее уныние, когда туристом оказался именно тот дотошный француз!

А спустя неделю снова экскурсия, на этот раз в Петергоф. Инна восприняла ее уже гораздо спокойнее. Можно сказать, в душе она даже ждала новой встречи с подкупавшим своими манерами, галантностью и обходительностью мужчиной. И не напрасно. Помимо того, что выполняла любимую работу, она в очередной раз получила возможность почувствовать себя рядом с ним женщиной с большой буквы. Странное дело, но все, о чем она когда-то читала в романах, наяву воплощал этот рыжий, худощавый, весь какой-то нескладный мужчина с теплыми голубыми глазами…

…Инночка зябко поежилась. Прохлада майского вечера донимала и Тамару но, не желая прерывать душевную исповедь подруги, она лишь тихо спросила:

— И что дальше?

— Я думаю, ты уже догадалась, кто это был.

— Дени? — на всякий случай уточнила Тамара.

— Дени Тьелон, — вздохнув, подтвердила Инна и впервые за время рассказа улыбнулась. — Вот там-то, в Петергофе, я его и раскусила: он машинально исправил мою мелкую неточность в дате. Я удивилась, но, понаблюдав, как хорошо он ориентируется на территории Петродворца, спросила напрямик: сколько раз он здесь бывал?

— И что?

— Расхохотался. Сказал, боялся, что я разоблачу его раньше. Оказывается, в последние три года он часто приезжал в Ленинград по делам и, как ты уже понимаешь, все, что просил меня показать, видел не единожды… И тут же признался мне в любви с первого взгляда.

— Правда?! — не поверила Тамара. — Недаром француз… Расскажи о нем поподробнее, — попросила она. — Честно говоря, своими кулинарными способностями он сразил меня наповал. Ну прямо профессиональный повар!

— А он никогда и не скрывал, что работал помощником повара, — подтвердила Инночка. — Вся его жизнь — бесконечная череда смены занятий…

…Сын крутого землевладельца на юге страны, романтичного склада юноша, Дени в восемнадцать лет без памяти влюбился в официантку одного из прибрежных ресторанчиков и сразу решил жениться. Родители, конечно, категорически отказались дать согласие на брак. В знак протеста он ушел из дома, снял вместе с возлюбленной крохотную квартирку и устроился помощником повара в тот же ресторан, где она работала. Но ровно через год, прихватив с собой все деньги и совместно нажитые вещи, девушка исчезла.

О том, чтобы вернуться домой, не могло быть и речи; юношеский максимализм и гордость заставили его собрать остальные пожитки и отправиться подальше от родителей, в Париж. На пороге отчего дома он появился лишь спустя семь лет: срочной телеграммой вызвали на похороны старшего брата. К тому времени Дени окончил университет, почти год проработал менеджером в крупном супермаркете и вынашивал идею открыть собственное дело. Кто мог подумать, что семью воссоединит такое горе? Странная и непонятная болезнь, от которой здоровый тридцатидвухлетний мужчина — продолжатель дела отца — сгорел буквально за месяц.