Площадь Согласия - Страница 40

Так уж вышло, что ничего подобного ни с тем, ни с другим прежде не случалось. Было немало мимолетных увлечений, но все они сильно отличались от того, что творилось сейчас: небывалый душевный подъем, состояние, когда хочется постоянно видеть, слышать и общаться. Да и обладать, чего уж тут лукавить…

— Побаиваюсь, — честно признался он. — И за себя, и за тебя.

— А за меня почему?

— Я знаю, что он звонил твоей матери.

«Инка рассказала», — вздохнула Тамара, припомнив заодно и неприятную процедуру в гинекологическом кабинете, о которой Алексей знать не мог, а подружка вряд ли стала бы говорить с ребятами на такую тему.

— В таком случае я тоже знаю, что тебе устроил Кравцов на экзамене и почему ты скрывался.

— Я не скрывался.

— Значит, прятался, — теперь уже Тамара насмешливо посмотрела ему в глаза. — Не вижу разницы. Зачем тогда цветы подарил? А вдруг узнают?

Тамара отстранилась и медленно пошла к общежитию. Шаги за ее спиной подсказали, что он идет следом, но приближаться не торопится. У открытых ворот на территорию студенческого городка она остановилась, дождалась Алексея и виновато опустила глаза.

— Извини… Мне было очень приятно получить такие цветы. Правда. Ну все, мне пора и тебе, между прочим, тоже: по тебе соскучились приятели… и приятельницы в соседней комнате.

— Зато я по ним не соскучился, — заметил он. — И мое предложение с шоколадом и шампанским остается в силе.

— Ты хорошо подумал? — неожиданно развеселилась Тамара и напомнила: — У тебя остался еще один экзамен!

— Ах, экзамен, — усмехнулся он. — А по-моему, ты боишься декана.

— Я? Я никого не боюсь! — гордо тряхнула она головой. — Вот возьму и приду!

— Возьми и приди!

Игриво сверкнув глазами, Тамара повернулась и быстрым шагом направилась к высотному зданию. Алексей проследил за ней взглядом, достал сигарету и негромко напомнил:

— Я буду ждать.

Девушка не оглянулась.

«Не расслышала, что ли?» — не понял он.

Из раскрытых окон общежития на весь квартал разносилась мелодия из фильма о государственной границе…

— …А это что за химический комбинат? — приподняла очки Тамара, пытаясь лучше рассмотреть странное творение с прозрачными галереями эскалаторов, разноцветными трубами и металлическими переходами.

— А это и есть третий из крупнейших парижских музеев — Центр Помпиду! — довольная произведенным эффектом, объявила Инна. — И ты правильно сравнила это здание с комбинатом, иногда его так и называют. Но именно внутри его располагается Национальный музей современного искусства, в котором отражены все пути его развития — от кубизма и сюрреализма до поп-арта. Одна площадь перед Центром чего стоит! Осмотрись вокруг: фонтан, жонглеры, фокусники! Жаль, времени мало, иначе мы ни за что не обошли бы это место стороной!

— Столько народу, — снова опустила очки Тамара.

— Место — одно из самых оживленных в городе, здесь всегда полно зевак и туристов. Да и парижане частенько назначают друг другу встречи у этого веселого фонтана, — кивнула она в сторону разноцветных фигурок в воде. — И находится все это в Четвертом округе, куда входят также острова Сен-Луи и Сите. Жить здесь — мечта всех провинциалов, решивших покорить Париж: красиво, престижно, дорого. Для парижанина номер округа, где он живет, очень важен. Необходимый штрих к социальному портрету.

— Глупость какая, — пожала плечами Тамара. — Поживешь в таком центре пару лет и захочется бежать за тридевять земель.

— Нет проблем! Париж, в отличие от других городов мира, все той же Москвы, например, — очень подвижный город, и квартиры здесь предпочитают снимать. Все зависит от толщины кошелька и настроения. Надоело — раз и переехал!

— Ну, это не по мне, — твердо заявила Тамара. — У меня каждый переезд связан с жизненным потрясением. Рассталась с Радченко — переехала в Минск, разошлась с Юрой — продала тетину квартиру и купила трехкомнатную в соседнем подъезде, разочаровалась в Ляхове — приобрела квартиру в новом доме. Надеюсь, что в дальнейшем мне предстоит только один переезд… Точнее — два. Второй на кладбище! — невесело пошутила она.

— Типун тебе на язык! — укоризненно произнесла Инна. — Ладно, идем дальше, к Ратуше. А затем — Консьержери, Сент-Шапель и Нотр-Дам…

…Стоило Алексею открыть дверь в комнату к соседям, как он тут же услышал недовольные вопли возбужденных однокурсников — все громко требовали, чтобы он исчез с экрана взятого напрокат телевизора. В комнату площадью шестнадцать квадратных метров набилось человек двадцать зрителей.

Присев у холодильника, он незаметно достал припрятанную еще днем бутылку шампанского и, стараясь не привлекать внимания, вышел за дверь. В общем тамбуре он погасил сначала верхний свет, затем взял в душевой полотенце и для верности слегка повернул против часовой стрелки горячую лампочку. Приоткрыв створку окна в своей комнате, он накрыл импровизированный стол, выключил свет, улегся на наброшенное на кровать покрывало и стал ждать.

Так он пролежал около часа. Народ за стенкой досмотрел фильм. Захлопали двери, кто-то уходил, кто-то возвращался, на какое-то время все стихло, затем снова послышались голоса и раздался дружный мужской смех. Через минуту в соседнюю комнату постучали, и к мужскому добавился смех женский. Бросив раздосадованный взгляд на бутылку шампанского, с которой стекал конденсат, Леша невесело задумался.

«Вместо того чтобы веселиться, жду, как мальчишка, какую-то девицу. Знали бы все, что я здесь делаю, на смех бы подняли», — принялся он нервно щелкать выключателем настольной лампы.